Хотя… думается мне, что вариант с Еремеем Власьевичем… то есть, господином Коржиным, будет потише и обойдётся без стрельбы и смертей, чего нельзя сказать наверняка о встрече с наёмниками… А мне сейчас, активные действия, пусть даже и неформально разрешённые, если так можно выразиться, совсем ни к чему. Решено. Оставлю наёмника «на сладкое», а начну с советника.
Я поднялся из-за стола и, спалив письмо раскалённым потоком воздуха в пепельнице, прикурил сигарету. Но, не успел я сделать себе чашку кофе и устроиться на любимом подоконнике, как браслет на руке завибрировал и на развернувшемся экране появилась физиономия Леонида.
— Кирилл, привет. — Хмуро кивнул мне заместитель.
— И тебе не кашлять. — Ответил я, уже понимая, что Лёня готовится сообщить какие-то неприятные новости. Сердце отчего-то вдруг замерло и, кажется, судорожно бухнуло о грудную клетку. — Что случилось, Лёнь?
— Можно и так сказать. Я сегодня был в гимназии, хотел договориться о предоставлении нашим рукопашникам права заниматься на полигоне. В общем… там, у Екатерины Фоминишны на столе лежала одна бумага… я в неё заглянул… случайно. — Он вздохнул. Ну-ну. Скорее уж, она позволила ему заглянуть в документ. — В общем, это жалоба по поводу кулинарного клуба. Вроде как, помещения, где готовились блюда не проверялись на соответствие сан. нормам, нет заключения о качестве исходных продуктов… Короче, если ей дадут ход, то клуб может и закрыться…
— Поня-ятно. Ладно, разберёмся. И… спасибо, Лёнь. — Плохо, конечно, но не смертельно… Чёрт, да что такое творится-то, а? Нервяк не проходит, скорее, даже усиливается. Что-то не так. Совсем не так… Хм, спросить?
— Да ладно, о чём речь! Если что, приезжай, отец обещал помочь разобраться в ситуации… — Заместитель улыбнулся. — И, слушай, скажи Ольге, пусть включит, наконец, браслет, а то Раиса со вчерашнего вечера до неё дозвониться не может.
Та-ак. Я на миг завис, пытаясь осознать то, что услышал от Леонида. А когда справился с собой и вновь взглянул на экран браслета, увидел побледневшее лицо Бестужева-младшего. Кажется, он что-то понял. Ладно. Потом.
— Отец дома?
— Да. — Лёня резко кивнул. — Сейчас позову.
— Не надо. Я перезвоню ему… сам. — Отключив картинку, я постарался успокоиться, но, поняв, что одного желания недостаточно, занялся дыхательной гимнастикой. Привычное упражнение быстро вымело из черепушки заполошно мечущийся калейдоскоп каких-то догадок и идей и, взяв под контроль взбунтовавшиеся чувства, уже через пару минут, я вновь оказался способен трезво мыслить… относительно, конечно, но и это лучше, чем ничего. Пальцы, словно сами по себе, набрали знакомый номер, и передо мной возникло хмурое лицо медведеподобного боярина.
— Кирилл?
— Да. Леонид сказал, что Раиса не может дозвониться до Ольги. Это правда?
— Хм… то есть… ты хочешь сказать, что моя дочь не у тебя? — Да, скорость мышления это у них явно семейное.
— Именно. Я не видел её со вчерашнего утра. С того момента, как отвёз Ольгу на учёбу.
— А после обеда, один их охранников повёз её по магазинам. Потом был короткий звонок с предупреждением, что вернётся утром… и маячок её браслета до сих пор подаёт сигнал из твоих владений. — Хмуро проговорил Бестужев… Вот даже как?! Стоп… Успокоиться, взять себя в руки…
Не отключая браслета, я сосредоточился на ощущениях и, начал мысленно «отсекать» все известные мне в доме артефакты…
Коммуникатор Ольги нашёлся на крыше дома. Немудрено, что я его не чувствовал раньше. Маяк работает в импульсном режиме и подаёт сигнал раз в три минуты. А моему чутью, для проверки дома на закладки, хватает сорока-пятидесяти секунд, по истечении которых, я старательно отрешаюсь от «артефактных» возмущений… Вот так, вскрылась «дырка» в моей системе безопасности. Впредь, надо будет учесть такую возможность. Ведь маяк, это не единственная функция, которую могут нести «спящие» артефакты… Стоп. Отставить. Это сейчас неважно. Важно другое…
Спрыгнув с крыши, я вернулся в дом, и вывел на видеопанель вычислителя записи системы наблюдения.
— Кирилл… — Чёрт, совсем забыл про Бестужева, так и болтающегося на линии.
— Да, Валентин Эдуардович. — Кивнул я, подвесив экран браслета чуть сбоку от видеопанели вычислителя. — Браслет её, я нашёл на крыше моего дома. Браслет пустой, Если в нём и были записи, восстановить их не получиться. Оба накопителя всмятку.
— Сигнал о выключении поступил сразу после её звонка из машины. — Ровным, глухим тоном ответил Бестужев и, на миг замолчав, договорил. — Соответственно, никаких записей о том, что было после, на вычислители системы безопасности не приходило. Если не считать данных маячка, разумеется.
— Одну минуту, Валентин Эдуардович, я гляну, что есть на моём вычислителе. — Боярин кивнул и замер в ожидании. А я запустил ускоренную прокрутку записей домашних фиксаторов. Есть… Вот, по просеке проехала машина. Количество людей… Чёртовы фиксаторы. Будь у меня нормальная камера, было бы проще. А так… только силуэты, почти непросматривающиеся. Надо будет заняться модернизацией фиксаторов… или попытаться купить что-нибудь из арсенала средств таможенного досмотра… просека, не трасса, скорость движения куда меньше, так что и проблем с обработкой возмущений будет меньше. Займусь на досуге. Ага. А ничего так, способности у этого кадра… или рогатка оказалась под рукой. Потому как, я бы даже под ускорением не рискнул без подготовки забросить довольно лёгкий браслет из окна едущей машины, через двухметровый забор на крышу стоящего в глубине двора дома… Хм. Время? Восемнадцать двадцать, то есть, меня дома ещё не было… Ну да, я бы непременно заметил, что кто-то едет.